https://www.youtube.com/watch?v=rFezF24r9nA

06 Сентября 2014, 18:32 (+3GMT)

Игорь-78

>А какие вина Вам нравятся, красные или белые? Про марки, наверное, спрашивать не стОит - всё равно не судьба попробовать. И как называется этот винодельческий район? М.б. где-нибудь почитать можно про него? И красные и белые - зависит от ситуации. К жаркой погоде конечно же лучше подходит прохладное белое, а к ужину наверное красное (зависит от меню). Вообще-то я не специалист и не такой уж большой ценитель/любитель. Просто близость к нескольким знаменитым винодельческим районам обязывает... Самый известный район (называется Винная Долина) расположен на севере от Сан Франциско. Два самых известных города называются Сонома и Напа - Напу как раз и тряхнуло в этот раз. Второй район нашодится южнее - почти посередине между Сан Фрациско и Лос Анжелосом. Там есть несколько населенных пунктов, но чаще этот район ассоциируют с городом Пасо Роблес (Paso Robles). Если запросить Google "Paso Robles wines", то появится море информации. Я проверил, но к сожалению на русском языке почти ничего нет. Конкретные вина наверное называть смысла нет - не думаю, что их довозят до России (особенно сейчас). Разве что для Боба - он наверняка может найти в супермаркете. Вот например Opolo Mountain Zinfandel. Вино не очень дорогое, но вполне достойное. Вообще этот район специализируется на винах типа Zinfandel.

06 Сентября 2014, 20:10 (+3GMT)

Радистка

>>Если запросить Google "Paso Robles wines", то появится море информации. Я проверил, но к сожалению на русском языке почти ничего нет. //*** Вот тут совсем немного на русском языке. http://vinoteh.com/vinogradniki-mira/severnaya-amerika/drugie-pribrezhnyie-oblasti/san-luis-obispo.html Я так понимаю, что там в основном культивируются вина, так сказать, французского происхождения. Я, конечно, так себе знаток, но Каберне Совиньон мне нравится. А вообще люблю красные вина. Те, которые терпкие и густые. И не очень кислые.

07 Сентября 2014, 19:30 (+3GMT)

Боб

"... российские масоны представляли себе осуществляемый ими переворот как нечто вполне подобное революциям во Франции или Англии, но при этом забывали о поистине уникальной русской свободе - "свободе духа и быта", о которой постоянно размышлял, в частности, "философ свободы" Н.А. Бердяев. В западноевропейских странах даже самая высокая степень свободы в политической и экономической деятельности не может привести к роковым разрушительным последствиям, ибо большинство населения ни под каким видом не выйдет за установленные "пределы" свободы, будет всегда "играть по правилам". Между тем в России безусловная, ничем не ограниченная свобода сознания и поведения - то есть, говоря точнее, уже, в сущности, не свобода (которая подразумевает определенные границы, рамки "закона"), а собственно российская воля вырывалась на простор чуть ли не при каждом существенном ослаблении государственной власти *10 и порождала неведомые Западу безудержные русские "вольницы" - болотниковщину (в пору Смутного времени), разинщину, пугачевщину, махновщину, антоновщину и т.п. Пушкин, в котором наиболее полно и совершенно воплотился русский национальный гений, начиная по меньшей мере с 1824 года испытывал самый глубокий и острый интерес к этим явлениям, более всего, естественно, к недавней пугачевщине *11, которой он и посвятил свои главные творения в сфере художественной прозы ("Капитанская дочка", 1836) и историографии ("История Пугачева", вышедшая в свет в конце 1834 года под заглавием - по предложению финансировавшего издание Николая I - "История Пугачевского бунта"). При этом Пушкин предпринял весьма трудоемкие архивные изыскания, а в 1833 году в течение месяца путешествовал по "пугачевским местам", расспрашивая, в частности, престарелых очевидцев событий 1773-1775 годов. Но дело, конечно, не просто в тщательности исследования предмета; Пушкин воссоздал пугачевщину с присущим ему и, без преувеличения, только ему всепониманием. Позднейшие толкования, в сравнении с пушкинским, односторонни и субъективны. Более того: столь же односторонни и субъективны толкования самих творений Пушкина, посвященных пугачевщине (яркий пример - эссе Марины Цветаевой "Пушкин и Пугачев"). Исключение представляет, пожалуй, лишь недавняя работа В.Н. Катасонова ("Наш современник", 1994, N 1), где пушкинский образ Пугачева осмыслен в его многомерности. Говоря попросту, пугачевщину после Пушкина либо восхваляли, либо проклинали. Особенно это характерно для эпохи Революции, когда о пугачевщине (а также о разинщине и т.п.) вспоминали едва ли не все тогдашние идеологи и писатели. Ныне постоянно цитируют пушкинские слова; "Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный", - причем они обычно толкуются как чисто отрицательная, даже уничтожающая характеристика. Но это не столь уж простые по смыслу слова. Они, между прочим, как-то перекликаются с приведенными Пушкиным удивительными словами самого Пугачева (их сообщил следователь, первым допросивший выданного своими сподвижниками атамана, - капитан-поручик Маврин): "Богу было угодно наказать Россию через мое окаянство". И в том и в другом высказывании "русский бунт" - то есть своеволие - как-то связывается с волей Бога, который "привел" увидеть или "наказал", - и в целостном контексте пушкинского воссоздания пугачевщины это так и есть."

07 Сентября 2014, 21:49 (+3GMT)

Боб

Зачем понадобились столь пространные цитаты? Причины здесь две. Первая. Между украинским мужиком (хохлом) и мужиком русским (коцапом), по моему мнению, принципиальной разницы нет. Это даже не братья. Это один и тот же народ. За исключением так называемых западенцев - там другой язык, другая вера, а, главное, обширная, связанная с Австро-Венгрией история. Без малого сто лет назад либералы-февралисты справоцировали в России тот самый бессмысленный и беспощадный русский бунт; российская государственность была разрушена, а к власти пришли отнюдь не либерала, а большивисты. По моему мнению либерально-националистический проек на Украине обернется полным уничтожением зачатков украинской государственности. Здесь будет уместным процитировать некоего Бена Джуду из New York Times:"Крайне правые экстремисты, сейчас маргинальные, въедут в Раду на крышках возвращающихся с фронта гробов. Украина превратится в зону бушующего конфликта и сделается европейской Сирией или чудовищно увеличенной Боснией". Второй момент. Новомодный писатель Гришковец в приведенном Владом тексте - именно Вдадом, Питерский про нас давно позабыл - вломился в несвоиственнуй ему жанр публицистики. Однако, в нем он, несмотря на все свои таланты, увы, не силен. Другое дело Вадим Кожинов. Почувствовали разницу! И конечно же тысячу раз прав Виктор - читайте Блока, господа. Кстати, о Владе: похоже наш миллионер, ожидая пока "Путин сломает себе шею" изменил своим привычкам и от либеральной помойки переместился к бендеровской параше, если судить по присланному им клипу. Но я его все равно люблю (по христиански), хоть он на меня и окрысился не понятно за что. Вот такой я человек.

08 Сентября 2014, 21:53 (+3GMT)

Боб

>Я так понимаю, что там в основном культивируются вина, так сказать, французского происхождения. Абсолютно верно: в калифорнию в свое время завезли французскую лозу, а когда во Франции пострадали виноградники, французы воспользовались калифорнийской лозой. Сам я обожаю калифорнийские вина, перепробовав при этом массу других. Предпочитаю красные: Шираз, Мальбек, Мерлот, а вот Каберне и Цинфандель не очень. Но если кто нальет не откажусь. Так ведь только никто не наливает. Влад вот звал в гости. Мол, коньяк у него знатный. И что? А ничего. Все они миллионеры одинаковые: и не нальют и на БМВ не прокотят. Одни понты.

08 Сентября 2014, 22:06 (+3GMT)

Боб

>А какие вина Вам нравятся, красные или белые? Неверная постановка вопроса. Следует спрашивать: сколько выпить можешь. В связи с этим припомнилось. - Батюшка, а сколь выпить-то можешь? - В кумпанстве, сын мой, или в одиночку? - В кумпанстве. - С закусьей, или без оной? - С закусьей, батюшка? - В храме, али на природе? - На природе, батюшка. - Бесконечно, сын мой, бесконечно.

09 Сентября 2014, 00:33 (+3GMT)

Радистка

> Зачем понадобились столь пространные цитаты? Причины здесь две. Первая. Между украинским мужиком (хохлом) и мужиком русским (коцапом), по моему мнению, принципиальной разницы нет. //*** А я вот и между западенцами и русскими принципиальной разницы не вижу. Люди как люди. То, что они желают быть «европейцами», так это географическое (ИМХО). Так же как и Донбасс желал присоединения к России именно по причине территориальной близости к ней, которая обусловливает всевозможные связи и зависимости. Я ещё весной удивлялась нелогичным (если не сказать глупым) действиям новой украинской власти. Как будто специально разжигали давно тлеющий конфликт. Вопрос — ЗАЧЕМ? Вроде бы цель была благородная — прогнать воров и реформировать страну в цивилизованном русле. А без ЕС этого сделать было, ну, никак нельзя? Народ говорите не тот? А кто сейчас убивает? Западенцы русско-хохлов или украино-кацапов? И наоборот. В чём между ними принципиальная разница? Не вижу я её, хоть убей. Вижу всеобщую ненависть, упрямство и уверенность в своей правоте. Такие вот общечеловеческие «ценности». Чем обернётся «либерально-националистический проект на Украине», пока что неизвестно. Игроки в этой партии пока только пешками размениваются (если не считать зазевавшегося слона в дебютной стадии). Не будем спешить с выводами. >...в приведенном Владом тексте - именно Вдадом... //*** Думаю, Влад посчитает ниже своего достоинства представляться ПУСТЫМ МЕСТОМ. Тем более, что он это ПУСТОЕ МЕСТО неоднократно призывал к уважению присутствующих (ЕМНИП). ...Гришковец... вломился в несвоиственнуй ему жанр публицистики. //*** А почему Вы определили текст как публицистический? Автор сам сказал: «Это не программное заявление, не манифест и не анализ происходящего.» Или писателю не подобает иметь частное мнение. Без поучений, наставлений, оргвыводов и способов переустройства жизни? Если хотите, Гришковец выразил словами то, что у многих людей в России на сердце. Просто крик души, не больше, не меньше. > Другое дело Вадим Кожинов. Почувствовали разницу! Неа, не почувствовали. Ху из ит? >И конечно же тысячу раз прав Виктор - читайте Блока, господа. //*** Ответьте мне , что мы можем почерпнуть из Блока для осмысления современности?

09 Сентября 2014, 19:05 (+3GMT)

Боб

>Ответьте мне , что мы можем почерпнуть из Блока для осмысления современности? Неа, не отвечу (при всем желании) - похоже, у Вас одна компания, а у меня другая.

09 Сентября 2014, 19:42 (+3GMT)

Боб

>Думаю, Влад посчитает ниже своего достоинства представляться ПУСТЫМ МЕСТОМ. Не стану расскрывать всех оперативных методов, но можете мне поверить - Влад. Вот он нас сейчас читает и как настоящий джентльмен должен подтвердить мою правоту.

09 Сентября 2014, 20:46 (+3GMT)

Радистка

>>>Неа, не отвечу (при всем желании) - похоже, у Вас одна компания, а у меня другая. //*** Эт точно. Со мной о высоком и утончённом говорить неинтересно. Впрочем, иногда я в полемическом задоре что-нибудь подобное могу ввернуть. Читайте Достоевского! Читайте Гоголя! Читайте Салтыкова-Щедрина! А если серьёзно, то я Вам искренне сочувствую, Боб. Нет на Байках для Вас достойного собеседника. Полиглоты и эстеты повымерли и разбежались. И не получается вдохнуть жизнь в увядшую дискуссию. Сколько нас? Раз-два и обчёлся. Да ещё ПУСТОЕ МЕСТО многоликое... «Ты да я, да мы с тобой в деревянном башмаке при попутном ветерке к морю выйдем по реке...» Оревуар, мон ами!

10 Сентября 2014, 19:11 (+3GMT)

Боб

>Сколько нас? Раз-два и обчёлся. Да ещё ПУСТОЕ МЕСТО многоликое... Вот именно, многоликое. Это своего рода информация к размышлению: почему посетители форума - их число знает только системный администратор - не хотят себя хоть в какой-то мере идентифицировать? Впрочем, что касается Влада, то с ним понятно: миллионеру стыдно признаться, даже перед самим собой, в непреодолимой тяге к "совковому" (так он выражается) форуму. Кстати, я тут психиатра посетил - жена настояла - так вот он сказал, что вирнуальные собеседники, это лучше чем полное отсутствие таковых. Я это о себе любимом. А вы говорите: читайте Достоевского! Нет, лучше уж Чехова - Палата номер шесть. Между прочим, по времени вашего выхода в эфир можно часы сверять. Оставайтесь с нами!

10 Сентября 2014, 21:58 (+3GMT)

Посторонний

>Оревуар, мон ами! Лично для меня Ваше мнение было очень ценно. Хочется надеяться, что вы поспешили. Вот приготовил для Вас сюрприз. Как вам это? Макаревич как то проплыл мимо меня. Как певец он меня никогда не интересовал. Ни голоса, ни внешности... Помню был фильм с его участием. Слабенький какой то, не запечатлелся в памяти. Ну, так как Вам это? Мне кажется жесткое и жестокое заявление, но по своему в чем то справедливое. Надеюсь, откликнетесь. Макаревич никогда не был порядочным человеком - успокойтесь. Он любит только деньги - и всегда любил. Поэтому его "коллектив" вечно сотрясали распри. Поэтому он, перестав пользоваться популярностью как певец, начал щи варить "в зомбоящике" (не побрезговал ведь!). Так что все в порядке вещей. Просто у него виноградники в Крыму отняли - он и взбеленился. Такой был отличный кусок на старость! Я представляю, как "интересно" его было слушать "детям беженцев", которые еще не родились, когда он уже перестал выступать. Зачем он им нужен? Но ему заплатили - и он поехал развлекать детишек (а заодно и карателей, хотя те не на много старше "детей беженцев"). Ему вообще наплевать на все и на всех - лишь бы платили. И самое смешное (или подлое - кому как нравится), что он побежал жаловаться злодею Путину на свою горькую судьбину. Дурачок старый, все еще живет иллюзией востребованности.

11 Сентября 2014, 09:47 (+3GMT)

Боб

У Макаревича короткая верхняя губа, отчего при разговоре обнажаются передние зубы и часть десны. Эта особенность предает лицу рок "звезды" детское выражение. И хотя, Макар (это у него кличка такая) раздобрел, слегка облысел и обрюзг с виду он все еще юноша: потертые джинсики, гитарка под мышкой, играть на которой он так и не научился - пара-тройка аккордов и не более того. Из текстов Макаревича только и запомнилось: мы пьем за тех, за тех кто в море, за тех кого любит волна... - не густо при мое-то памяти (не я заметил - Влад). Макаревич, как говорят в Америке, оказался в нужном месте и в нужное время. А время было вот какое. Кто-то из умных людей в бывшем КГБ решил, что за ради спокойствия советской молодежи надо бы дать некоторое послабление так называемым рок-музыкантам. Сказано - сделано: в Ленинграде открылся знаменитый Рок-клуб, а в Москве стала более-менее открыто выступать "Машина времени". Но если ленинградцы: Кинчев, Курехин, Шевчук, Гребенщиков и в особенности Виктор Цой оказались действительно талантливыми музыкантами, способными в той, или иной мере влиять на умы молодежи, то Андрюша Макеревич навсегда остался лишь раскрученным и модным - как-никак Контора Глубокого Бурения за плечами. Мода, как известно, приходит и уходит, а кушать хочется всегда. И пустился Андрюша во все тяжкие, даже щи на телеэкране варил. Дело это в принципе обыденное: рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше. Вот только Макаревичу, как и многим нынешним, не дают покоя лавры Солженицина. А вот это беда.

11 Сентября 2014, 20:38 (+3GMT)

Боб

Оревуар, мон ами! Время вышло, а Радистка в эфире так и не появилась - обиделась. Нехорошо получилось. Скверно. А я ведь ничего дурного в мыслях не держал. Париж стоит мессы, а вот Украина дискуссии не стоит. Не о чем спорить. Все и так ясно: с чего началось и чем закончится. Кому не ясно пусть подождет до весны. А может оно и к лучшему. Пора закрывать лавочку. Что думаем, коллеги?

11 Сентября 2014, 20:49 (+3GMT)

Боб

Пока суд, да дело. Прочел у Вадима Кожинова: "Василий Аксенов писал в 1991 году (в статье "Крылатое вымирающее", опубликованной в московской "Литературной газете" от 27 ноября 1991 г.), что Иосиф Бродский — "вполне середняковский писатель, которому когда-то повезло, как американцы говорят, оказаться "в верное время в верном месте". В местах, не столь отдаленных (имеется в виду продолжавшаяся несколько месяцев высылка Иосифа Бродского из Ленинграда в деревню на границе Ленинградской и Архангельской областей по хрущевскому постановлению о "тунеядцах". — -В.К.), он приобрел ореол одинокого романтика и наследника великой плеяды. В дальнейшем этот человек с удивительной для романтика расторопностью укрепляет и распространяет свой миф. Происходит это в результате почти электронного расчета других верных мест и времен, верной комбинации знакомств и дружб. Возникает коллектив, многие члены которого даже не догадываются о том, что они являются членами, однако считают своей обязанностью поддерживать миф нашего романтика. Стереотип гениальности живуч в обществе, где редко кто, взявшись за чтение монотонного опуса, нафаршированного именами древних богов (это очень характерно для сочинений Бродского. — - В.К.), дочитывает его до конца. Со своей свеженькой темой о бренности бытия наша мифическая посредственность бодро поднимается, будто по намеченным заранее зарубкам, от одной премии к другой и наконец к высшему лауреатству (то есть к "нобелевке". — - В.К.)... Здесь он являет собой идеальный пример превращения "я" в "мы"... Коллективное сознание сегодня, увы, проявляется не только столь жалким мафиозным способом, как упомянутый выше, но и в более развернутом, едва не академическом виде... Изыскания идеологизированных ученых подводят общество к грани нового тоталитаризма... Мы все,.. так или иначе были затронуты странным феноменом "левой цензуры", основанной на пресловутом принципе "политической правильности.,." (то есть Иосифу Бродскому присудили премию прежде всего за "политическую правильность" и верность определенному "коллективу"). Исследует, как он определяет, феномен "Иосиф (на Западе — Джозеф) Бродский" и Лев Наврозов (см. его эссе "Лжегении в вольных искусствах", опубликованное в издающемся в Москве "российско-американском литературном журнале" "Время и мы" за 1994 год, № 123). Он признает, что существовала "для нас в России прелесть стихов Бродского 60-х годов (тут же, впрочем оговаривая, что сия "прелесть" несовместима "с той галиматьей, которую представляют собой существующие переводы этих стихов на английский язык". — - В.К.). Но даже в 60-х годах, — продолжает Наврозов, — было бы нелепо считать эти стихи Бродского равноценными поэзии Блока, или Мандельштама, или Пастернака, или Цветаевой... Юмор заключается в том, что ни Мандельштам, ни Цветаева (ни Толстой, ни Чехов) Нобелевскую премию не получили. А Пастернак... получил ее, лишь когда разразился политический скандал в конце его жизни по поводу его романа... Стихи Бродского 60-х годов не пережили 60-е годы. А его стихи, написанные в звании "американского профессора поэзии", потеряли... прелесть его стихов 60-х годов... Написанное им с тех пор — это профессиональные упражнения в версификации". Бродского, пишет далее Наврозов, представляют в качестве "узника ГУЛАГа", хотя у него очень мало "подобных внелитературных оснований для получения Нобелевской премии... Бродский развил необыкновенно искусную деятельность, чтобы получить Нобелевскую премию, и я сам был невольно вовлечен в эту деятельность, пока не сообразил, в чем дело", и "как же может Запад судить о прелести стихов Бродского 60-х годов, если их переводы сущая галиматья?.. Бродский стал играть роль водевильного гения..." и т.д. Кто-нибудь, вполне вероятно, скажет, что столь резкие суждения Аксенова и Наврозова обусловлены их завистью к лауреату. Подобный мотив нельзя целиком исключить, но в то же время едва ли можно утверждать, что дело вообще сводится к этому. В частности, нет сомнения, что перед нами не сугубо индивидуальныеточки зрения Аксенова и Наврозова; эти авторы существуют в США в определенной среде, и не могли бы выступить наперекор всем тем, с кем они так или иначе связаны. А эта среда знает действительную "историю лауреатства Бродского неизмеримо лучше, нежели его безудержные московские хвалители, хотя далеко не каждый из этой самой среды готов — подобно Аксенову и Наврозову — высказаться о сути дела публично."

11 Сентября 2014, 20:57 (+3GMT)

Игорь-78

>Оревуар, мон ами! Вот это действительно жаль - особенно когда повод такой ничтожный. Сейчас время особое - все перессорились. Я слышал, что даже семьи распадаются. Мудрые политики с помощью разнузданной пропаганды разжигают самые низменные инстинкты, вот и набрасываются люди друг на друга. Я понял одно - вступать в споры смысла никакого нет и диалога не получается. Так что надо просто расслабиться и не обращать внимания.

12 Сентября 2014, 05:12 (+3GMT)

Радистка

И вовсе я не обиделась. Я что-то стала замечать за собой такое странное свойство - необидчивость. К чему бы это? Устала от деревенской жизни. Первая половина - борьба за урожай - всегда весёлая, интригующая, азартная. А вот вторая - борьба с урожаем - выматывает основательно. Ну, да ладно. Вот через недельку свершится великое осеннее переселение и уж тогдааа... Не скучайте, други мои, я обязательно вернусь (а то вы меня не знаете!). И про Макаревича напишу, и про всё-всё-всё. А за "оревуар" простите великодушно - вырвалось случайно (честно-честно) :)

12 Сентября 2014, 18:43 (+3GMT)

Боб

Ну и хорошо, что не обиделись. Я тут для Вас кое-что отыскал: http://www.patriotica.ru/religion/kozhinov_idea.html Вы ведь интересовались национальной идеей, не правда ли? Друг Паша затерялся где-то в лесах Финляндии - он, видите ли заядлый грибник. А перед тем как исчезнуть профессор порекомендовал мне Вадима Кожинова. Почитал и весьма увлекся. Почитайте и Вы, сударыня. Там и про скифов, сиречь, азиатов прописано.

12 Сентября 2014, 19:11 (+3GMT)

Боб

Однажды на Петроградской. Боря Шваков проснулся рано. Он всегда затемно подымался. Даже по выходным. Ему и будильник не требовался. Да и не было у Бори ни какого будильника. Зато жила кенорейка в клетке, а на подоконнике в старой кастрюле с облупившейся эмалью рос большой фикус с мясистыми глянцевыми листьями - всё борино богатство. Боря лежал на спине и слушал как грохочут за окном ранние трамваи. Звук был гулкий, куда громче обыкновенного. - Видать, морозец изрядный. Градусов двадцать - двадцать пять, - рассудил Боря. Пролежав с четветь часа, он вылез из под тёплого одеяла и в одних только трусах да майке босиком прошлёпал через длинный с весящими на стенах тазами и велосипедами коридор на тесную, впритык заставленную столами коммунальную кухню. Он включил две тусклые, подсоединеённые к его электросчётчику лампочки - одну над газовой плитой, а другую в сырой, холодной, долго не засидишься, уборной. Налил в чайник воды из под курносого, латунного крана, поставил его на газовую плиту, а сам тем временем умылся тут же холодной водою над поржавевшей от времени раковиной. Вернувшись в комнату, Боря утёр лицо и шею несвежим вафельным полотенцем иногда заменявшим ему шарф и мельком глянул в зеркало. На бледной, чуть землистой коже, словно плесень на завалившейся за диван хлебной корке, отчётливо проступала серая щетина. Боря прибрал постель, отрезал ломоть чёрного хлеба, намазал его сверху вареньем, неспешно прожевал и запил напоследок несладким вчерашним чаем. Потом он натянул кургузые с пузырями на коленях брюки, обул чёрные рабочие ботинки, одел на плечи сатиновую спецовку а поверх неё - телогрейку, на голову нахлобучил подбитую мехом ушанку. В таком виде Боря ходил с осени по весну. Летом ватная фуфайка за ненадобностью вешалась до поры на прибитый к дверному косяку алюминиевый крюк, а потёртый триух сменяла серая с искрой кепка. С нею Боря не расставался даже в жару, потому что очень стеснялся своего голого как коленка черепа. На лестнице было темно. Пахло мочёй и помойкой. Внизу Боря ненадолго задержался возле почтовых ящиков. Достал сложенную вдвое "Ленправду", сунул газету за пазуху и, переступив через свежую лужу, вышел на улицу. Порывистный февральский ветер гнал по Чкаловскому снежную позёмку. На углу возле сберкассы Боря пересёк трамвайные пути и зашагал по гранитным плитам набережной вдоль слегка парившей тёплыми канализационными стоками Карповки в сторону Кировского проспекта. Небо оставалось ещё совсем тёмным и на его фоне отчётливо проступал подсвеченный прожекторами ажурный силуэт телебашни. Мороз и в правду был нешуточный. Боря на ходу потёр ладонями кончик носа и уши, однако верх у шапки опускать не стал - на другом берегу за крутым поворотом реки уже показалось дореволюционной постройки здание из красного кирпича - мебельная фабрика, где Боря лет пять работал грузчиком. *** День выдался студёным и ясным. На широком фабричном дворе было непривычно безлюдно. Начальство отсиживалось по тёплым кабинетам, а служащие отдела кадров, бухгалтерии и других служб предпочитали оставаться за своими канцелярскими столами - высовывать нос наружу в такую холодину ни кому не хотелось. И только грузчики из экспедиции с самого утра и, почитай, без единого перерыва загружали в подъезжавшие один за другим автофургоны мебельные стенки "Ладога". Перекуривали здесь же на эстакаде, не обращая внимания на недвусмысленный плакат с грозной надписью: "Береги социалистическую собственность от пожара!" Перед самым обеденным перерывом, улучив момент, Боря пробежался по раздевалкам, туалетам и другим заветным местам. Улов оказался не велик: два пустых фугаса и поллитровка из под водки. - Ничего. Скоро получка. После неё то поболе будет, - успокоил себя Боря. Рассовав бутылки по карманам, он нахоженным путём отправился в ближайший пункт приёма стеклотары. На вырученные деньги Боря купил два пакета кефира и буханку круглого. Всё это он обычно съедал во время своего получасового обеденного перерыва и лишь иногда включал в традиционое меню граммов тристо говяжьего студня по пятьдесят семь копеек за кило. Нельзя сказать, что бы Боря сильно нуждался в деньгах. Зарабатывал он неплохо: рублей сто пятьдесят чистыми, а с субботами и того больше выходило. На одного вполне достаточно. Просто, Боря уж больно трудно расставался с деньгами. К примеру, решил он как-то телевизор себе купить. Ну, что б кино какое там посмотреть, или, скажем, футбол. Не новый конечно, подержаный. Пришёл в комисионку. Глядит: стоят КВНы старенькие с линзами по сорок рублей. Выбирай любой! - Нет, - думает, - дороговато. Уж лучше новый купить. Его и в кредит взять можно. И ушёл. А за новым так и не собрался. Жадным Боря тоже не был. Мужики с фабрики у него то и дело перед авансом и получкой деньги стреляли: пятёрку, а то и червонец. Кто отдаст, а кто и позабудет. Но Боря всё равно ссужал и ни когда не отказывал. А ещё он помогал сестре Дуське. У той двое детей на руках и муж непутёвый: нигде толком не работал, совсем спился и дошёл уже до того, что начал "ударять по аптеке", где покупал "фунфырики" (крохотные пузырьки с настойкой Валерианы и Пустырника). Остававшиеся на руках деньги Боря складывал кюпюру к кюпюре: трёхи с трёшками, пятёры с пятёрками, червонцы с десятками, четвертаки с четвертными (пятидесятирублёвые и сотенные в зарплату не попадались) и хранил в коробках из-под папирос "Казбек". Сам то Боря не курил, а коробки эти ему соседка давала. Она всем сортам табака предпочитала "Казбек" по давней, ещё с войны привычке, когда служила военврачём в дивизионном медсанбате. Сберкассе Боря ни то что бы не доверял, а только предпочитал держдать деньги подле себя. Что там какая то книжица с цифирями и печатями, когда вон они денежки. Живёхонькие. В любой момент возьми, да потрогай. *** - Мне начальник колонны говорит: "Мы, Юра, с тобою одной крови..." А я ему: "Хайль, Гитлер!" Тут Юрка Стрефанович громко загоготал и с силой грохнул по столу шестёрочным дуплем. Судя по всему, он уже успел опрокить где-то стакан. Наверно дружки-таксисты угостили. Они частенько навещалои своего проштрафившегося, лишенного на полгода водительских прав товарища. Юрка и тверёзый-то балагур балагуром, а уж как поддаст и вовсе свет гаси. По чистому недоразумению его часто принимали за еврея. То ли из-за белорусской на "вич" фамилии, то ли благодаря большому, чуть скособоченному от удара пивной кружкой носу. - Домино, домино. Кто-то свиснул шестёрочный дупель, - пропел Лёха простоватый молодой парень (юркин сосед слева) и попытался под шумок приставить "пусто-пусто" к противоположному концу затейливо вьющейся змейки. - Ну, чего горбатого лепишь! - одернул его зорко следивший за игрой бригадир. В этот момент в раздевалку тихонько прошмыгнул Боря Шваков. Он пристроился в дальнем углу возле своего шкафчика. Развернул перед собою газету и стал с аппетитом уписывать большие куски хлеба, запивавя их кефиром прямо из бумажного пакета. - Что, Боря, хороша черняжка? - с издёвкой в голосе поинтересовался Мишка Петров (четвёртый из игроков). - А пишут-то о чём ? - дурашливо подхватил Лёха. - Да вот, выборы скоро. - Это пусть коммунисты выбирают, а я на ихние выборы не ходок, - зло сказал Мишка и, в знак того что пропускает ход, постучал по столу костяшкой. - Напрасно ты это, Мишаня! Тебе как раз коммунистов любить надо, - вмешался в разговор сидевший с книгой интеллигент-очкарик Игорь по кличке профессор. Ходили слухи будто бы он инженерил на "почтовом ящике", а в грузчики подался потому (опять же по слухам), что собрался уезжать за бугор. - Сам посуди: квартиру они тебе дали, трёхкомнатную со всеми удобствами, ни хухры-мухры, задницу на плетень, как ты в деревне привык, задирать не надо. Образорвание у тебя какое? Семь классов. А зарплата как у того инженера, что пять лет в институте учился.Ты уж, Мишаня, бога-то не гневи. Грех это. - А ты кто? Поп что ли, меня совестить? Ишь раскудахтался, словно баба худая. Баб кажный день пороть надоть, а по субботам два раз,- последнее слово Мишка оборвал на согласном звуке, - что б в воскресенье, значит, выходной делать. Тут уж не выдержал даже скупой на слово бригадир: - Ну, сказанул. Как в лужу дёрнул. Да тебе на свою бабу как на икону молиться надо. Она тебя поит, кормит, одевает, потому как зарплату свою ты пропиваешь всю до последней копеечки, ещё и обстирывает хорька вонючего, пьяного, да сраного. Бригадира Мишка не любил, однако побаивался. Негромко, в полголоса выматерился и замолк. Неприязнь между ними была взаимной и возникла с того самого дня, когда Мишка впервые появился в бригаде. Он тогда начал было изображать блатного: матерился, то и дело сплёвывал себе под ноги. Бригадир какое-то время приглядывался к нему и вдруг неожиданно спросил: - За наколки отвечаешь? - Чего, - не понял Мишка. Судимостей и отсидок у него не было, если не считать административных (пятнадцатисуточных), главным образом за пьянку, а наколками Мишка обзавёлся в армии. Как сказал по этому поводу взводный:"Когда коту делать нечего, он себе задницу лижит". - Где срок мотал, по какой статье, кого из авторитетов знаешь? - наседал бригадир. Сам-то он хорошо владел вопросом: за десять проведённых на зоне лет было время разобраться. Мишка же совсем стушевался. Хлопал глазами и молчал. - Ну, что приумолк-то, фраерок? Да, тебя шустречка за туфту твою дешёвую урки лагерные мигом бы на парашу поставаили: в петушка играть. Мишка стоял на виду у всей бригады словно оплёванный. Такого позора он ещё с роду не испытывал. Некоторое время сидели молча. Первым не выдержал Юрка: - Мужики, сегодня только понедельник. До получки четыре дня осталось. Эдак мы тут все перегрызёмся. И лукаво подмигнув Пашке, продолжил: - А не послать ли нам гонца за бутылочкой... - ...винца, - подхватил в унисон Пашка и уже от себя добавил: - А чего, бугор, Юрка дело говорит. Бригадир и сам уже об этом подумал. Чутьё старого зека подсказывало - надо бы пар в котлах стравить, а то как бы не рвануло. - Я не против. Вот только, где деньги взять? - сказал он в раздумье. Тут все посмотрели на Борю. Тот перестал жевать и даже покраснел от смущения. - Выручай, Борис. На тебя вся надежда, - попросил за всех бригадир. Боря еще больше смутился и совсем тихо прошевелил жирными от кефира губами: - Чего ж не дать. Дам конечно. А сколько надо-то? - Ну, Борька! Ну, молодец! Вот ведь человек. Всех выручил, - радостно потирая руки, выпалил Юрка. И продолжил уже деловым тоном: - Ну, сколько дать? Нас четверо. Профессор не в счёт. Сам-то будешь? Нет. Тогда - червонец. На пару пузырей хватит, а ради одного так и огород городить нечего. Верно говорю, мужики? Всё. Замётано. После работы Леха с Мишкой к тебе заскочат, а мы с Петровичем на угол Большого и Бармалеевой двинем, глянем что там есть. Слыхали? - тут он взглянул на Мишку с Лёхой, - деньги в руки и мигом за нами. Вопросы есть? Вопросы потом! *** Домой Боря обычно возвращался окружным путём: вдоль Карповки к Большому проспекту. Этим маршрутом он неизменно следовал изо дня в день, кроме выходных и праздников, круглый год и, почитай, в любую погоду. Шёл и всякий раз любовался окружавшим его городским пейзажем. Вот слева от набережной слегка в стороне показалось высокое в стиле русского модерна здание с итальянскими окнами и курдэнёром (уютным открытым двориком за причудливой каменной оградой), а сразу за ним - трёхэтажный особняк: изящная угловая башенка и богатый рельеф на слегка выспупающем вперёд эркере.Чуть поодаль, повторяя изгиб набережной, тянулся полукруглый скупой на детали фасад - советский конструктивизм. Ни о каких-таких архитектурных стилях Боря даже понятия не имел. Он об этом вообще не думал. Просто смотрел и радовался всей этой красоте. А ещё у Бори была коллекция античных ликов, изящных женских профилей, диковенных зверей и птиц глядевших на него с фасадоров, фронтонов, пилястров и эркеров. Он мечтал когда нибудь все это сфотографировать, но как всегда тянул с покупкой фотоаппарата. Боря и на этот раз хотел было повернуть от проходной налево, но попутчики удержали его. - Ты чего, адрес свой позабыл что ли? - окликнул его Мишка. - Так тебе в другую сторону. Боря безропотно подчинился. Не прошло и четверти часа как они подошли к старому, как некогда говорили, доходному дому. На гулком, пристроенном к наружной стене лифте поднялись на седьмой этаж. Не раздеваясь вошли в комнату. - Вам десятку, или лучше пятёрками? - спросил Боря. - А какая разница! - долго не задумываясь, ответил Пашка. Боря достал из тумбочки черыре папиросные коробки, уверенно открыл одну из них, взял красноватую с ленинским профилем бумажку и протянул её Лёхе. - Ага, - сказал тот вместо спасибо, сунул деньги в задний брючный карман и они с Мишкой несговариваясь заспешили к выходу. Уже на самой лестнице Мишка вдруг спохватился, что забыл в комнате папиросы. Он опять зашёл в квартиру и тут же воротился с пачкой "Беломора" в руках. Попрощавшись, Боря закрыл за гостями дверь. В комнате он наконец разделся, потом подошёл к незанавешенному окну. За стеклами уже опустились ранние питерские сумерки. Далеко внизу обозначились пунктиром электрических фонарей прямые линии улиц, виднелись темные громады домов со светлыми заплатами окон, причудливо громоздились крыши. Картина была фиерическая, словно полотно эксперементирующего со светом и пространством авангардиста. И хотя по части авангарда Боря был, что называентся, ни сном ни духом, открывавшаяся бездна неведомымым образом притягивала его. Боре стало не по себе и он отпрянул от чёрного прямоугольника. Поскольку жил Боря в мансарде, окно служило ему ещё и дверью: через него без особого труда и риска можно было попасть на крышу, где начинался особый, неведомый большинству городских жителей мир. Здесь обитали одичавшие почтовые голуби и чердачные кошки, росли неизвестно как оказавшиеся берёзы, а по весне загорали ногишём стройные длинноногие женщины. В Первомай, День Победы и Ноябрские праздники с крыши было хорошо видно, как за деревьями парка Горького, где-то над Петропаваловкой с треском и грохотом раскрываются цветастые зонтики салюта, а в конце августа ясными, тёплыми ещё ночами в небе над крышей зажигались сотни, а если долго и неотрывно смотреть - тысячи звёзд. Боря вышел на кухню: разогрел в ковшике густые, едва ложку провернёшь щи. Вернувшись в комнату, с аппетитом поел и прилег на диван. Боря любил полеждать вот так после работы: почитать, или просто помечтать под негромко работающее радио. Радио весело на стене прямо у него над головой: большая чёрная тарелка. Оно осталось ещё от прежних жильцов чуть не с довоенных времён. Может быть, лёжа в одежде под тремя одеялами, слушал его бывший владелец трансляцию 7-й, Блокадной симфонии Шостаковича , или, если повезло ему дожить до весны - репортаж о блокадном матче с участием ленинградского Динамо. Кто теперь скажет? Однако скорее всего лишь сухие, размеренные щелчки метронома оглашали пустую, вымерзшую комнату, когда девчёночьи руки прозрачных от голода сандружинниц вынесли вон пролежавшее всю зиму тело. Боря лежал и думал о том, что в пятницу будет получка, а в субботу он поедет проведать сестру и племянников и как они будут радоваться гостинцам, да обновкам. Между тем подошло время ложиться спать, как-никак завтра на работу. Перед сном Боря решил доставить себе небольшое удовольстивие. Он встал с дивана и направился к тумбочке, где хранились рассортирорванные по коробкам из-под "Казбека" деньги. *** Встретившись в назначенном месте, грузчики зашли в специализированный магазин "Водка. Крепкие напитки" и с общего согласия купили пару бутылок "Экстры"(что бы дёшево и сердито), а по соседству в молокосоюзе - два плавленных сырка "Дружба", после чего отправились в ближайший подъезд. Пили по очереди из одного стакана. Молча закусили и тут же, разом подоставали из карманов курево, а Мишка по скотской своей натуре отошёл на пару шагов, да и справил тут же малую нужду прямо на мраморный цоколь лестницы. - Ты бы хоть на улицу вышил что ли, - проворчал бригадир. - Так ведь мороз. А что как застужу? Мишка заржал. - Мишаня, так ведь ты у нас привычный до ветру бегать, - съязвил Юрка Стефанович. - А здорово тебя сегодня профессор умыл. - Чего? Умыл? Да, я его падлу урою. Бля буду. Позабудет ужо, морда жидовская, как подначки строить. - Так он ведь русский. - возразил бригадир. - Русский. А чего тогда в Изр... Изрл... Тьфу! В Израиловку собрался? - не унемался Мишка. Был он тупым и упрямым как баран. - Да вы чего, мужики? - вмешался Лёха. - Какой Израиль? Профессор в Америку едет. Там инженерАм, знаешь, какие бабки платят. А у него башка будь здоров как варит и руки тоже на месте. Телек, вот, цветной в "Юном технике" купил. Некондиция. Сам перебрал. И что вы думаете? Заработал, как миленький. - А мне прорфессор касетник починил и денег не взял, - добавил от себя Юрка. - Ты смотри, сколько заступников выискалось. Больно грамотные все. А по мне: жид он. Жид и есть, - Мишка полез за папиросами и обронил при этом две двадцатипятирублёвые бумажки. Он быстро нагнулся, поднял деньги и, зажав их в кулаке, с опаской глянул на собутыльников. - Бабе своей. На восьмое марта. Хочу духи купить. Хвранцузские, - с трудом ворочая языком, произнес он в ответ на немой вопрос бригадира. Бригадир только ухмыльнулся. - Ладно, сказал он после некоторой паузы, - пора по домам. Грузчики попрощались и разошлись. *** На следующий день в бригаде не досчитались сразу двоих: Боря с Мишкой не вышли на работу. А машин, как назло, было много - не успеешь одну загрузить, глядь, а другая - на очереди. Пришлось ребятам попотеть. - Ну что, мужики, мы тут вкалываем, а Мишка сучий потрох духи французские пропивает, - завёл разговор Юрка Стефанович. - Туфта всё это, - бригадир резанул по воздуху ладонью. - Ты о чём, Петрорвич? Я что-то не пойму. - Вот и я не пойму откуда у Мишки за три дня до получки пятьдесят целковых на кармане. А может и больше... Ладно, хрен с ним с Мишкой - не в первый раз загулял. А вот, что с Борей Шваковым стряслось? Заболел поди. Незадолго до обеденного перерыва к эстакаде со стороны административного флигеля быстрым шагом подошла Шура диспетчер. Она задрала вверх голову и, отыскав глазами бригадира, громко крикнула: - Иван Петрович, зайди к Рябову в местком. - А что случилось-то? - А ты разве не знаешь? Боря Шваков в психбольницу попал Скворцова-Степанова. Сестра его приходила. Сидит, плачет. - Хорошо, заскочу, как только машину загрузим. Нас и так только четверо. - Слыхали? - обратился к своим бригадир. - Час от часу не легче. - Извени, браток, несчастье у нас, - сказал он маявшемуся без дела шофёру. Новость быстро разнеслась по фабрике. В большинстве люди сочувствовали Боре: не без странностей мужик, чего уж там, однако тихий, мухи не обидит, вежливый, если надо, деньжат одолжить, никогда не откажет. Во время обеда в раздевалку к грузчикам то и дело кто-нибудь заглядывал. - Соседка за полоночь вышла на кухню. Глядит, у Бори дверь настежь и свет в комнате. Заглянула. Он сидит за столом и ножницами Ленина из десятки вырезает. Она Борю окликнула, а он будто не слышит. Губами шлёпает, да только ничего не разберёшь. Одним словом - не в себе. Соседка к телефону. Врач со скорой на Борю только глянул и сразу спецтранспорт вызвал, тот что с санитарами. Ну, они его под белы рученьки и прямиком в Скворцы, - в который уже раз повторил свой рассказ бригадир. - Сколько денег порезал? Да, кто ж их считал. Сестра говорит, мол, только трёшки с пятёрками и остались. Рублей тристо. Про одолженный накануне червонец бригадир умолчал. И другие тоже помалкивали. В конце смены вместо того, что бы разойтись как обычно, задержались в раздевалке. - Теперь и не выпьешь кроме как с аванса, да в получку, - сокрушался Юрка Стефанович. - Вот так живёшь, живёшь, а в один прекрасный день: бац и в дурдом... - Это точно, - сказал Игорь. - Ты, Лёша, непременно туда попадёшь, ели пить не бросишь. Алкогольный психоз. Народное название Белая горячка. Слыхал? - А я чего, один что ль пью? - Нет, слава богу, пока не один. Шёл бы учиться, раз молодой, или хотя бы профессию нормальную получи. Так и будешь всю жизнь в грузчиках? - Профессор дело говорит. А, скажика мне, голубок, вы там вчера у Бори долго были? - Где там долго! Деньги взяли и сразу отвалили, а Боря с нами в прихожую вышел, проводить. Мишка, правда, назад в комнату заскочил: папиросы забрал, но мигом вернулся. - Говоришь, недолго пробыли, а покурить всё же успели. - Да, не курили мы у него, Петрович! Ты же знаешь, Боря - некурящий, даже дыма табачного не выносит. А ты чего всё расспрашиваешь? - А то, милый, что хочу уразуметь отчего это у Бори вдруг крыша съехала? Отчего он червонцы в капусту покрошил и куда при этом четвертные подевались? Может быть соседи украли? Да только у них в квартире спички без спроса никто не возьмет не то что деньги. Лет двадцать с лишним вместе живут - никогда ничего не пропадало. - А кому всё это нужно? - перебил бригадира Игорь. - Борю, конечно, жаль, да только ведь "блаженны нищие духом, ибо их есть царствие небесное" - А ты, что же в царство небесное веришь? - вопросом на ворпрос ответил бригадир. - И рад бы верить, да образование не позволяет. - А в Америку, значит, веришь? Что рай земной там отыщешь... - Ладно, я пошёл, - сказал Игорь. Встал и не прощаясь вышел. - А в справедливость веришь... - бросил ему в след бригадир. *** Мишка появился только в пятницу и то уже в конце дня, к самой зарплате. Получил в кассе деньги и ненадолго заглянул в раздевалку. - Какие люди, - приветствовал его заметно повеселевший после "допинга" Юрка. - Ну и видуха у тебя, блин, - сказал он немного приглядевшись. А выглядел Мишка неважнецки: на осунувшейся, небритой физиономии лихорадочно блестели, ввалившиеся, в чёрных обводах глаза, пальцы рук заметно дрожали. - Ты когда в ведомости рассписывался, карандаш, поди, двумя руками держал. Ничего. Сейчас полечимся, - куражился Юрка. - А Боря Шваков в психбольницу угодил. Может слыхал? - А туда ему и дорога. Я всегда говорил, чёкнутый он. - Зачем же так? Человек ведь, не скотина какая-нибудь, - бригадир взглянул Мишке в глаза. - Да какой там человек - грязь на ботинках, - ответил Мишка нахально улыбаясь щербатым ртом. - Пошли, выйдем. Разговор есть, - бригадир указал глазами на дверь. По прокуренной, пропахшей лаком и политурой, фабричной лестнице гуляли сквозняки. Бригадир шёл впереди, за ним, чуть приотстав, тащился Мишка. Миновав шумные цеховые помещения, они поднялись на самый верх, где находился мужской туалет. Бригадир притворил входную дверь, достал из-за пазухи бутылку. Пошарив рукою над сливным бачком, извлёк оттуда гранёный стакан. Зубами сорвал с узкого продолговатого горлышка блестящую "беску", налил водку в стакан и молча протянул его Мишке. Тот жадно, в несколько глотков, неотрываясь выпил, словно уталял нестерпимую жажду и вернул стакан. Бригадир убрал стакан в сторону, раскрутил между ладоней бутылку и, запрокинув голову, не глотая, влил в себя содержимое. Потом утёр губы тыльной стороной ладони и сказал с явным упреком: - Пока ты гулял, мы тут вчетвером мантулели. - Ну, запьянствовал. С кем не бывает. А что этот чёкнутый в дурдом угодил, так я-то при чём? - У него деньги пропали. Должно быть тыща... - А это сначала доказать надоть, - осклабился Мишка. Тут голова у него неожиданно дёрнулась, а подбородок подскочил вверх, так что громко лязгнули передние зубы. В следующий момент Мишка слегка охнул и, хватая ртом воздух, перегнулся пополам. Третий страшный удар в челюсть свалил его с ног. Мишка выплюнул на бетонный пол сгусток свежей крови пополам с соплями и остатками зубов. Инстенктивно прикрыл руками голову. Носок тяжеленного ботинка несколько раз с размаху садонул по его незащищенным рёбрам. Мишка дернулся и затих. Бригадир нагнулся, приложил палец к шейной артерии. - Живой падло. Не хватало за мразь этакую снова на нары угодить... Господи, прости мою душу грешную! Он неловко перекрестился, потом умыл под краном руки, стряхнул их в сторону и вышел вон. *** Больше Мишка в бригаде не появлялся, а через неделю зашёл в отдел кадров и взял расчёт.

13 Сентября 2014, 00:36 (+3GMT)

Игорь-78

>У Макаревича короткая верхняя губа... Ты мне этим высказыванием напомнил одного участнника из совсем другого форума. Я иногда читаю форум местной хоккейной комады "Акулы" Сан Хозе. Сам никогда ничего не пишу, но всякие сплетни о команде отслеживаю когда есть время. Так вот, несколько лет назад в Акулах играл один хоккеист - и играл очень даже неплохо. Всем был хороший парень, да цвет кожи у него оказался не совсем обычный для хоккея - попросту он был черный. А хоккей это такое очень "белое" дело - на льду да и на зрительских трибунах одни белые лица. Это тебе не Американский футбол или баскетбол - там ситуация почти обратная. Ну и на форуме, естественно, болельщики уделяли много внимания необычному хоккеисту - активно обсуждали все его достижения и промахи. И сразу было заметно, что расизм в Америке изжить никак не удается. Было достаточно прочитать одно сообщение от какого нибудь Джона, чтобы стало ясно, как он черных ненавидит и мается от этого затаенного чувства безмерно. Особенно там отличался один "любитель хоккея". После каждой игры он вносил свою лепту в обсуждение - не вдаваясь в детали игры он всегда сокрушался, какие все-таки у парня ТОЛСТЫЕ ГУБЫ и как на это противно смотреть! Я так понимаю, что тебя точно также раздражают КОРОТКИЕ ГУБЫ некоторых либерально настроенных интеллигентов. Что тут можно сказать - терпи. Теперь стало модно кого-нибудь ненавидеть: черных, либералов, гомосексуалистов, евреев, китайцев, демократов или республиканцев, сторонников или противников огнестрельного оружия и т.д. Каждый выбирает объект ненависти из этого списка в зависимости от своего воспитания и мировоззрения. А еще многие легко поддаются на влияние извне - а проще сказать на пропаганду. Еще вчера украинцы были нашими братьями, а сегодня они уже фашисты (прошу заметить, что если на кого-то повесили табличку Фашист, то каждый адекватный человек его просто обязан ненавидеть). А тут просто беда какая-то случилась. Россию внезапно окружили фашисты со всех сторон - Украинские фашисты, Латвийские, Эстонские, Грузинские. Тут ненависти на всех не наберешься. А еще ведь надо сохранить немного этого сильного чувства на врага внутреннего - на Макаревичей всяких. Ему сказали русским языком, что на Украине фашисты, а он взял и дал для них концерт. Сидел бы лучше дома со своей короткой губой...

13 Сентября 2014, 02:34 (+3GMT)

Посторонний

>Не скучайте, други мои, я обязательно вернусь (а то вы меня не знаете!). Возвращайтесь непременно. Я подготовил очередной вопрос-закавыку для вас. Заинтересовал меня странный брак Любови Менделеевой и Блока. Что это? Патология, истинная возвышенная любовь или наоборот, извращенная форма ее. В молодости был у меня друг, писал он диссертацию. Что типа нестандартные формы взаимоотношений в семье и описывал разные типы браков. Для вас из взаимоотношения нормальны? Идеальный на первый взгляд союз поэта и его музы был далеко не столь счастливым. Блок считал, что любовь физическая не может сочетаться с любовью духовной, и в первую же брачную ночь попытался объяснить молодой жене, что телесная близость помешает их духовному родству… …Стоял теплый август 1903 гола, старинной дворянской усадьбе Шахматово, что под Москвой, буйВ­ным цветом расцвели огненные наВ­стурции и пурпурные астры, как будто специально старались успеть к свадьбе Александра Блока и ЛюВ­бови Дмитриевны МенделееВ­вой, дочери создателя Периодической системы элеВ­ментов. Невеста была чудо как хороша в длинном белом платье со шлейфом, а жеВ­них, казалось, сошел прямо со страВ­ниц модного английского романа: белая шляпа, фрак, высокие сапоВ­ги - вылитый лорд Байрон! Когда смолкла веселая музыка, дорогое шампанское было допито, а за моВ­лодыми торжественно затворили дверь спальни, между ними произоВ­шел странный разговор: «Любаша, я должен сказать тебе что-то очень важное», - начал Блок, нервно расВ­хаживая по комнате. - «Сейчас он снова признается мне в страстной любви! Ох уж эти поэты!» - подуВ­мала Люба, в изнеможении опусВ­тившись на брачное ложе и мечтаВ­тельно прикрыв глаза. - «Ты ведь знаешь, что между мужем и жеВ­ной должна быть физическая блиВ­зость? » - продолжал между тем ноВ­воиспеченный муж. - «Ну, я об этом только немного догадываюсь», - заВ­лилась краской хорошо воспитанВ­ная Люба. - «Так вот запомни раз и навсегда: у нас этой самой «близосВ­ти» не будет никогда!» - вдруг жесВ­тко отрезал Блок. От неожиданносВ­ти невеста вскочила. - «Как не буВ­дет? Но почему, Сашура? Ты меня не любишь?» - «Потому что все это темное начало, ты пока этого не поВ­нимаешь, но скоро... Сама посуди: как я могу верить в тебя как в земВ­ное воплощение Вечной ЖенственВ­ности и в то же время употреблять, как уличную девку?! Пойми, плотсВ­кие отношения не могут быть длиВ­тельными!».. .Молодая жена стояла ни жива ни мертва, отказываясь верить своим ушам. Что он говорит? А как же его стихи о прекрасной Незнакомке, в которой она сразу узнала себя?Разве не ею он грезил? Разве сеВ­годня в церкви их соединили не для того, чтобы они стали единым целым и больше никогда не разлучались?! «Я все равно уйду от тебя к другим, -уверенно подытожил Блок, глядя ей прямо в глаза. - И ты тоже уйдешь. Мы беззаконны и мятежны, мы своВ­бодны, как птицы. Спокойной ноВ­чи, родная!» Блок по-братски поцеВ­ловал жену в лоб и вышел из спальВ­ни, плотно затворив за собой дверь. И Любовь Дмитриевна Менделеева пожалела, что в таблице ее отца не нашлось места самому главному элеВ­менту - под названием «Любовь».

13 Сентября 2014, 06:28 (+3GMT)

Посторонний

>А тут просто беда какая-то случилась. Россию внезапно окружили фашисты со всех сторон - Украинские фашисты, Латвийские, Эстонские, Грузинские. Тут ненависти на всех не наберешься. По поводу ненависти. Нет никакой ненависти. Чхать нам на них на этих фашистов. Давно заметил, что мнения рядового населения, коим я являюсь, и СМИ резко разнятся. Те ведь есть следствие верхнего эшелона власти, ну а мы. рядовые, к земле поближе.

13 Сентября 2014, 06:31 (+3GMT)

Игорь-78

>По поводу ненависти. Нет никакой ненависти. Чхать нам на них на этих фашистов. Давно заметил, что мнения рядового населения, коим я являюсь, и СМИ резко разнятся... Рад это слышать, хотя не уверен, что большинство "рядового населения" вашу позицию разделяет. Помню была такая песня у Визбора с очень ценной рекомендацией: "Не верьте Вы людЯм" (с ударением на последнем слоге). https://www.youtube.com/watch?v=yhzJXtvvCeM Я бы распространил этот полезный совет также и на СМИ и политиков (причем всех стран без разбора).

13 Сентября 2014, 14:45 (+3GMT)

Боб

Нет, Игорек, я это не покупаю. Тем более что ты уже подсовывал мне подобного рода товар: с каких, мол, пор я ненавижу украинцев и не тяжко ли мне с такой черной ношей на белом свете жить. Повторяешься. В нашем 688-м Отдельном ракетном дивизионе на русских и украинцев не делились, а говорили: я из Москвы, я из Киева, Умани, Семфирополя, с Кубани, с Урала, ну и так далее. Украина с Россией были в то время чисто географическими понятиями. К твоему сведению мы здесь в русской общине с некоторых пор о политике ни гу-гу, словно бы ничего и не происходит вовсе - дорожим добрыми отношениями. Не знаю, что ты вкладываешь в понятие фашизм. Для меня это широкое патриотическое движение, связанное с возрождением Италии. Его идеологом был Габриэле Д'Аннунцио поэт и авиатор, а признананным лидером Бенито Муссолини. Сам я пребываю в полном восторге от итальянского футуризма. Именно это начало начал и стало предтечей итальянского фашизма и по этой самой причине о нем не принято было говорить в советские времена. Впрочем, возможно ты помнишь, как в твоем любимом фильме "Неоконченная пьеса для механического пианино" герой Александра Калягина с горечью произносит:"А ведь я мог стать Д'Аннунцио!" Возможно ты имел ввиду нацизм? Что ж, нацистами нынешнюю киевскую хунту называют даже в немецком Бундестаге. Тебе ссылку прислать? Не знаю кого ты именуешь интеллигенцией. Для меня образец русского интеллигента академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, а уж ни как не хабалка Собчак. Для нынешних больше подходит солженицынское образованщина. Мне повезло: среди бабушкиных знакомых были интеллигенты еще дореволюционной поры. В памяти на всю оставшуюся жизнь сохранятся их лица, речь, манеры. Помню интеллигенцию советских времен, маму друга Паши, к примеру, тоже профессора-филолога. Помню ратиновое пальто и шелковое кашне глубоко чтимого мною Аркадия Исаковича Райкина - сталкивался с ним нос к носу в булочной на Большом. Меня не раздражают выраженные рассовые признаки, будь то вывернутые губы чернокожих, или раскосые глаза азиатов. А вот признаки вырождения, присущие русскому простонародью: нос уточкой, скошенный подбородок, та самая короткая губа, слава богу что не заячья, меня настораживают, потому что за ними наследственный алкоголизм и сифилис, от которого в свое время вымирали целые деревни. И только не надо ловить меня на неосторожном слове - предки мои так называемые государевы крестьяне были из того же самого крестьянского сословия, а к простонародью я отношу всю ту забитую, обездоленную массу русского народа, что нес на себе тяготы крепостничества, прелести которого и по сию пору сидят в генах.

14 Сентября 2014, 01:56 (+3GMT)

Боб

Семейные отношения четы Блок достаточно хорошо известны. Алексей Толстой в "Приключениях Буратино" вывел супругов в образах Пьеро и Мальвины. По моему мнению, чтобы разобраться в чувствах Блока надо, как минимум, написать:" и медленно пройдя меж пьяными, всегда без спутников, одна, дыша духами и туманами, она садится у окна..." Иначе может получиться пошлось, совсем как в приведенном вами тексте.

14 Сентября 2014, 02:10 (+3GMT)

Посторонний

>Однажды на Петроградской. Эссе поразило. Образы выписаны четко и жизненно. Так жили при совке. Читая задаешься одним вопросом: зачем живем, господа, зачем? Грустно, как-то становится...

14 Сентября 2014, 06:18 (+3GMT)

Посторонний

>Грустно, как-то становится... Вдогонку. Где-то прочитал: Страшный суд - страшным судом, но вообще-то человека, прожившего жизнь в России, следовало бы без разговоров помещать в рай. Это должно понравиться Владу. В его вкусе.

14 Сентября 2014, 06:23 (+3GMT)

Боб

>>Страшный суд - страшным судом, но вообще-то > человека, прожившего жизнь в России, следовало бы > без разговоров помещать в рай. >Это должно понравиться Владу. В его вкусе. Справедливости ради замечу: так жили далеко не все. В рассказе показана весьма специфическая среда. Должно быть я переборщил с деталями, цель-то была иная: показать, что и среди люмпенов мораль никто не отменял. Одинин из моих друзей, что уехал примерно в то же время что и Влад, прочтя сей опус, сказал: - Откуда ты все это знаешь! Похоже, мы жили в разных странах. Думаю, напиши я это во времена оные, меня бы наверняка обвинили в очернительстве советской действительности. И, как я нынче вполне ясно вижу, по делом. Все познается в сравнении.

14 Сентября 2014, 13:44 (+3GMT)

Vlad-67

>Страшный суд - страшным судом, но вообще-то > человека, прожившего жизнь в России, следовало бы > без разговоров помещать в рай. > >Это должно понравиться Владу. В его вкусе. *** И Вы туда же - оставьте Влада в покое, уже давно было установлено, что он враг России и бандеро-фашист и в вашей компании ему не место.

14 Сентября 2014, 21:54 (+3GMT)